1 Родился в год Огненной Лошади. «Я по гороскопу Стрелец, рожденный в год Огненной Лошади. Такое сочетание случается раз в 60 лет. Японские женщины в этот год стараются вообще не рожать, потому что невозможно предсказать будущее ребенка: его либо высоко вознесет, либо...»
2 Рос в простой семье. «Мои родители никакого отношения к искусству не имеют. В военном городке Татищево-5 под Саратовом, где мы прожили 15 лет, мама была электромонтажницей, отец – шофером. Позже я перевез их в Москву, где оба работали в театре: мама – билетером, отец – рабочим».
3 Изобрел новое блюдо. «Мы с сестрой в детстве придумали такое блюдо – каляка-маляка называется. Обжарили помидор с лучком, морковку, завернули все это в свиную шкурку – очень вкусно получилось!»
4 Хотел быть только артистом. «И родители, и сестра, и родственники всегда были уверены в том, что я стану артистом. И, о ужас! Я даже не думал, что могу не поступить, иначе весь маленький городок Татищево-5 перестал бы со мной здороваться».
5 Писал капустники и речевки. «В школе я был скромным пай-мальчиком. Но когда требовалось подготовить капустник или речевку, я сразу становился человеком номер один. Сам писал пьесы и сам исполнял в них главные роли. Лучшего класса по самодеятельности в школе не было, и меня все время старались перетащить в параллельный!»
6 Весело исполнял патриотические песни. «Однажды на школьной сцене я пел трагическую песню об умирающем комсомольце, а зал просто лежал от хохота. Такое во сне не приснится! Я возвращался из школы, чуть ли не рыдая. А мне говорили, что я клоун: «Ой, тебе точно в цирк надо!»
7 Мог зарабатывать на свадьбах. «Я учился в музыкальной школе по классу аккордеона. Ненавидел его страшно и всегда просил: «Мам, я хочу на фортепиано!» А она обычно отвечала: «Женя, ты что? Мы живем в маленьком городке. Если что, будешь зарабатывать на свадьбах – это же хлеб!»
8 До сих пор видит сны о родном поселке. «Мне часто снится Татищево-5. Я иду по улице, по которой меня мама провожала в школу. Нередко вижу то, что вызывало самые сильные впечатления, – похороны, например. У нас они были нередкими, потому что в военном городке происходили частые ЧП: то вертолет разобьется, то еще что-то. Эти ощущения – похороны, военные, музыка, оркестр – были самыми страшными. Но остались и другие, очень светлые воспоминания. Таял снег, наш дом стоял немного в низине, и огромное количество воды разливалось рядом в леске. Мы обожали гулять возле этого маленького моря. Во сне я абсолютно четко вижу именно это место: лесок, большое дерево, которое почему-то спилено. Я очень хочу вернуться туда и посмотреть, осталось оно или нет».
9 Придумал автограф в 14 лет. «Когда я поступил в театральное училище в Саратове, мне было всего 14 лет. Но славы хотелось! В то время артисты становились популярными, как сейчас политики, они были кумирами, которым верили. Мне хотелось стать таким же. Хотелось поклонниц, автографы давать. Я даже специально придумывал себе автограф. Сидел дома и тренировался. Наверное, прочтут это и скажут: какой же глупый был мальчик. Мало того, мне папа помогал и разработал такую красивую подпись, что я до сих пор ею пользуюсь. Красота немыслимая!» (смеется)
10 Рассчитывал пожить у Олега Павловича Табакова. «После Саратовского училища я собрался в Москву в школу-студию МХАТ. Я знал, куда еду, – к Табакову. Видел по телевизору, как он разговаривал с артистами, и понял: я должен быть в этом театре, учиться у него на курсе. Приехал, стою с чемоданом, жду у входа Олега Павловича. Думаю: «Ну, первое время смогу пожить у него».
11 Получил отворот-поворот. «Стою, мерзну на Тверском бульваре возле МХАТа и поджидаю Олега Павловича. «Здрасьте, – говорю, – я из Саратова». Хитрый был ужасно – думал, Табаков сразу купится: ведь сам он саратовский. Он на ходу продиктовал домашний телефон и исчез. Но, конечно, Олег Павлович не поселил меня у себя дома».
12 Добился своего. «Недели через две я добился показа, и вскоре Олег Павлович принял меня на свой курс – сразу на второй. Пришлось экстерном сдавать экзамены за первый курс. Напряжение было колоссальное. Спал по два часа в сутки. Но я был одержим, уверен в своих силах – наглость моя порой переходила всякие границы. От такой наглости, говорят, горы раздвигаются».
13 Спорил с педагогом. «Вспоминаю, как мы учились у Табакова. Что заставляло его после спектакля, когда он только что отыграл тяжелую роль, ехать в подвал в «Табакерку» и с нами репетировать? А мы еще позволяли себе ругаться, спорить!»
14 Сносил критику. «Табаков двоек не ставил. Он говорил, что я, как и все остальные, ноль, бездарность.Меня это подхлестывало. У него такой очень жесткий метод. А иногда он хвалил после спектакля: «Вот сегодня – дааа..!» И я летаю».
15 Прогуливал пары. «Я был ужасно закомплексован, прогуливал страшно. Например, занятие у Табакова проходило на пятом этаже, а у кого-то из других преподавателей – на четвертом. И там, и там я был занят в этюдах. Я уходил от Табакова, говоря: «Извините, пожалуйста, меня ждут на четвертом». Заходил туда: «Извините, пожалуйста, меня ждет Олег Павлович на пятом». А сам в это время шел и прогуливал, потому что было очень тяжело. Но я понимал, что так могу очень скоро оказаться в Саратовском ТЮЗе».
16 Принимал приветы для «папы». «Вы знаете, что у моего папы фамилия Миронов, а у мамы – Доронина? При этом родители не имеют отношения к театру, а меня все долго принимали за внебрачного сына Андрея Миронова. На съемках моего первого фильма «Перед рассветом» у меня брали автографы именно как у сына Андрея Александровича, а потом еще просили передать приветы папе. Мне стыдно было признаться, что я однофамилец».
17 Пользовался фамильным сходством. «Я очень любил Андрея Миронова и никогда не хотел быть похожим на него. Потому что такое невозможно. Это же был человек-фейерверк! Но мне в голову не приходило, что у меня такая же фамилия. Мне-то казалось, что и так ясно:
я другой Миронов. Правда, в студенческие годы я этим фамильным сходством пользовался».
18 Вводил в заблуждение вахтерш. «В общежитии со служебного телефона разрешали звонить только детям актеров. И – мне! Я не понимал, за что такое счастье, пока бабушка-вахтерша не сказала: «Ты не бойся, мы же все понимаем. Ты – внебрачный сын Миронова. Похож-то как!» Вахтерши меня жалели: дескать, столичная звезда в Саратове «наследила». Тогда я не понимал, что эксплуатирую чужую любовь и славу. Позже, когда не стало Андрея Александровича, мне начали приносить соболезнования,
и тут я уже не мог ни в чем признаться по другим причинам, молчал».
19 Окунулся в светскую жизнь. «Москва сразу ударила по башке. Свобода, ночная Москва, светская жизнь, лето, подготовка к экзаменам. Я помню, как в общаге мы справляли день рождения: мой, Володи Машкова и Юры Екимова – в один день. Тогда весь институт собрался к нам в комнату. Мы страшно веселились».
20 Научился запекать курицу. «Когда мама присылала деньги, я в общежитии готовил курицу. Обкладывал всякой всячиной, запекал в духовке – вся общага сбегалась. А Машков жарил голубей. Мы с ним вместе жили».
21 Перетянул в столицу всю семью. «Первой в Москву приехала мама, когда я заболел. Выходила меня и осталась. Потом взяли сестру Оксану в Классический балет, и она перебралась к нам. Папа сказал: «Что же вы меня оставили?» – и тоже приехал. Так мы и жили пять лет с общей кухней и очередью в душ. И неплохо жили! Вещей не было – ели на ящике из магазина. Мама сшила скатерть и очень уютно сервировала ящик-стол».
.jpg)
22 Чувствует себя виноватым перед родителями. «Родители всегда были за нас с сестрой: радовались успехам, болели нашими болячками. Я даже чувствую себя виноватым, что у них практически не было нормальной личной жизни. Ведь они могли спокойно жить в Саратове, заниматься своим делом. Мама одно время даже клакерствовала. Когда я выходил на сцену, кричала «Браво!», вызывала зрителей на аплодисменты. Пока я не сказал: «Мама, не надо!»
23 Благодарен матери. «Винокур мне как-то сказал, что если он хоть один день не позвонит маме, то не простит себе этого. Это значит, что он до сих пор несамостоятелен? Нет! Если говорить обо мне, то мама изначально относилась к нашему с сестрой воспитанию как к главной профессии в своей жизни. Сейчас я понимаю, что у нее не было ни друзей, ни подруг, ни работы – она занималась только нами. Наверно, это неправильно и даже страшно. У меня до сих пор стоит перед глазами картина, как она впервые оставляла меня в Москве. Это было в Быково. Ее, рыдающую и падающую, тащили в самолет, который улетал всего-то в Саратов, а я плакал на заборе, ограждавшем летное поле. Такая была связь. В этом есть свои плюсы и минусы, но я благодарен судьбе, которая дала мне таких родителей».
24 Благодарен отцу. «Папа приехал из Саратова в Москву, чтобы поддержать Оксану, которая училась в балетной академии. Бросил работу! У меня пока нет детей, но я задумываюсь: а я бы так смог? Когда у меня случилась прободная язва и меня еле спасли, мама перебралась ко мне в общежитие в 9-метровую комнату без мебели. А ведь могла бы в это время жить для себя...»
25 Работал в день похорон отца. «Есть в театре странный закон: нельзя останавливать спектакль, даже если у тебя кто-то умирает. Я играл спектакль в день похорон моего папы. Это было очень тяжело. Геройский, никому не нужный поступок. Но на сцене ты о боли забываешь».
26 Стал «королем истерик». «В дипломном спектакле у меня была сцена истерики героя. Один раз я сыграл ее так, что чуть не потерял сознание: обмотался сеткой, поранил нос, исцарапал все лицо. Но я ничего не чувствовал! Моя однокурсница заплакала: «Женя, что с тобой случилось?» Я сам не помнил, что было. Это из каких-то патологически странных вещей, которых я потом никогда не делал и считаю жуткой ошибкой. После этого меня прозвали «королем истерик».
27 Экономил за границей. «Первый раз я выехал за границу, учась на третьем курсе Школы-студии МХАТ. В Нью-Йорке мы играли спектакль «Моя большая земля», ничего фактически не ели, копили, чтобы привезти подарки домой. И в итоге многие подорвали себе желудок».
28 Просидел целый год на диете. «Начиная работу над ролью князя Мышкина в фильме Владимира Бортко «Идиот», я в тысячный раз прочитал первые строчки романа. Там было написано, что Мышкин – это худенький молодой человек. Год пришлось сидеть на диете. И когда у меня, в конце концов, остался только один нос, режиссер вдруг возмутился: «Прибавь килограммов, потому что, когда я смотрю на тебя, то обращаю внимание исключительно на нос!»
29 Настраивается на поцелуй. «Если нам с актрисой нужно целоваться в кадре, мы должны быть на одной волне и на «ты». Нельзя же за пять минут до поцелуя спрашивать: «Евгений Витальевич, вам удобнее с этой стороны или с той?» А потом сразу мотор, камера: «Я люблю тебя!» – нет, так не получится».
30 Готов к сумасшедшим экспериментам. «Помню, как я играл в спектакле «Еще Ван Гог...»
в постановке Валеры Фокина в Театре Табакова. Это был чистый эксперимент. Ходили в Кащенко (психиатрическая больница в Москве. – Прим. ред.), наблюдали за больными, пытались представить, что происходит у них в голове и как это можно передать на сцене. Спектакль начинался с того, что я 20 минут неподвижно и молча сидел, глядя в зал».
31 Доводит дело до конца. «Зрители стали уходить со спектакля «Еще Ван Гог…». В «Табакерке» такого отродясь не случалось. Привыкший к тому, что кричат «браво!», я был обескуражен. На всю жизнь я запомнил слова режиссера Фокина: «Надо иметь мужество играть такие спектакли. Они дают тебе гораздо больше!» И мы играли. Это очень сильный адреналин, пересмотр всего себя. Нужно взять себя в руки и работать!»
.jpg)
33 Восхищается Гагариным. «Не могу представить, как можно выдержать такую славу! Никакие обамы, мадонны, даже Владимир Владимирович (улыбаясь) не могут сравниться со славой Юрия Гагарина. Короли, президенты и министры стояли в очереди, чтобы организовать с ним встречу. А он так очень достойно держался, даже не просто достойно – а как-то спокойно. Понимаете, человек в одночасье стал богом!»
34 Считает главным другом свою работу. «Для меня всегда самым главным другом была моя работа. Все остальное уходит на второй план. Даже молодость прошла незамеченной, я не ощущал праздника жизни: ни дискотек, ни тусовок, ни интенсивного общения со сверстниками – я был занят другим. И не могу сказать, что без удовольствия. Это был мой выбор. Но в период работы над «Гамлетом» мне неожиданно захотелось отрываться. Куда бы мы ни приезжали на гастроли, я должен был обязательно пойти на дискотеку. Не знаю, откуда брались силы после тяжелого спектакля плясать всю ночь, но я словно хотел добрать то, что от меня уже навеки ушло».
35 Купил на свою премию квартиру для сестры. «На кинофестивале в Женеве мне вручили премию – огромную сумму денег в 10 или 12 тысяч евро. Даня Бергман (режиссер – Прим. ред.) привез меня в аэропорт. Когда я зашел в салон самолета, то понял, что со мной нет пиджака, в котором остались все деньги. Я выбегаю из самолета, кричу Дане, что деньги в пиджаке, а где пиджак – не знаю. Каким-то образом он успевает за полчаса найти его и привезти. Счастливый, я лечу в Москву. В этот же вечер у меня спектакль. Опаздываю на полчаса, выбегаю на сцену и в середине спектакля вдруг понимаю, что не помню, где мой пиджак. Я захожу в гримерную, а пиджака нет. Через две минуты появляется Машков в моем пиджаке и говорит: «Ну, ты... дальше пи-пи-пи-пи-пи... ты его бросил на служебном входе». На эти деньги я купил первую маленькую квартиру для моей сестры».
36 В России утверждается на роль без проб. «Даже не помню, когда последний раз я пробовался на роль. В нашей стране у меня, безусловно, уже совсем другой статус. Хотя, если бы мне сейчас молодой режиссер предложил интересную роль, сказав, что нужна проба, я не ответил бы: «Что? Вы с ума сошли? Посмотрите на мою полку с призами!»
В фильме "Август 44-го"
37 Получил отказ в Голливуде. «Я пробовался на роль в голливудском фильме с рабочим названием «Зомби». До этого у меня уже были зарубежные предложения, но чаще всего, как мне казалось, недостойные. Мелькать в эпизодах не хотелось. А тут появилась достаточно большая роль. Я выучил текст на английском языке, должен был играть друга персонажа Брэда Питта. Я задавал ему вопрос: «А что Майкл?», тот отвечал: «Зомби». Я говорил: «Как?! Майкл – зомби?», а он: «Да». И я спрашивал: «А Кристина?» – «Тоже зомби». «Как, и она зомби?!» И так бесконечно. Я все время думал: ну, как же это можно оправдать, если прямо перед этим я играл Достоевского?! Тем не менее после проб пришел ответ, что все нормально, я понравился. А еще через неделю – уведомление, что утвердили другого актера, и я подумал: «Все, что Бог ни делает, к лучшему».
38 Стал художественным руководителем театра. «У меня особое отношение к зданию театра Наций. До того как стал художественным руководителем театра, я 20 лет не был
в этом помещении. И когда увидел своими глазами, что случилось с одним из лучших театральных зданий в России,
испытал ужас. Стояла сложнейшая задача – сделать театр XXI века и при этом очень бережно отнестись к зданию».
39 Сам подошел к Владимиру Путину. «Раньше импульсивность обычно мешала мне, но, впрочем, однажды помогла – ведь решиться подойти к Путину с вопросом о реконструкции театра совсем непросто. Я увидел Владимира Владимировича на заседании Совета по культуре при Президенте и понял: сейчас или никогда. Либо я ухожу и больше не занимаюсь строительством вообще, либо обращаюсь к нему с просьбой, и будь что будет! Он выслушал, заинтересовался, поддержал, и я ему очень благодарен за это».
40 Жестко ругался. «На стройке
я немедленно вспомнил все настоящие «уроки» тюремного языка, которые когда-то получил в работе над фильмом «Апостол». Да и знания, оставшиеся с детства, сразу всплыли, ведь я рос в обычном российском городе, где разговаривали через слово на таком языке».
41 Превратился в прораба. «То, чем я здесь занимаюсь, это очень тяжелый труд. Но я не могу отступить, хотя признаюсь, что были такие мысли. И поэтому на упрек Владимира Путина на совещании по строительству: «Женя, тебя же любят миллионы зрителей, а ты превратился в прораба», я ответил: «Во-первых, я не виноват, что артист в нашей стране должен браться за такие дела, как стройка, а во-вторых, раз уж я за это дело взялся, то должен довести его до конца».
42 Не считает себя лидером. «Это было совершенно не мое – руководить. Не помню, чтобы я был заводилой компании и уж тем более кем-то командовал. Говорят: вот у него свой театр! А вы бы пришли сюда в тот момент, когда я с прорабом разговаривал. У меня было ощущение, что я играю пятерых Гамлетов, – по эмоциям, по нервам. Ну чему тут завидовать-то?»
43 Благодарен комплексу провинциала. «Комплексы – это движущая сила любого провинциала. Когда-то я должен был завоевать Школу-студию МХАТ, поступить к Олегу Павловичу Табакову. И те же ощущения, но только более взрослые, возникли, когда мне нужно было поднимать театр. Я кинулся, не задумываясь, не понимая, что это девятый вал. И если бы не было у меня комплекса провинциала, я, наверное, посидел, подумал и отошел бы в сторону. Но благодаря этому бесшабашному комплексу появилась прекрасное здание».
.jpg)
Спектакль "Чудаки" по Шукшину. ФОТО
44 Восхищается Чулпан Хаматовой. «Есть ли у известной личности долг перед обществом? Знаете, у кого как. Это зависит от человека. Есть много замечательных артистов, которые всю жизнь занимались только своим делом. Это не значит, что они не были значимы для общества. Но сегодня для меня пример – Чулпан
Хаматова. Не могла она только своими ролями влиять на государство и богатых людей, когда умирают дети. И они с Диной Корзун подняли с нуля такую махину, как фонд «Подари жизнь».
45 Помогает старым актерам. «Мы с Машей Мироновой и Наташей Шагинян создали фонд, помогающий старикам-артистам. Потому что стыдно стало невозможно: у них нет холодильника, нет денег даже на аспирин!»
46 Знает себе цену. «Я не самый богатый человек, но, конечно, и не бессребреник. Как артист я имею свою цену, и она достаточно высокая. Когда мне говорят: «Послушайте, это некоммерческий проект», я отвечаю: «А у меня нет другой возможности зарабатывать деньги, кроме как своим трудом. Я за эту работу отвечаю. И она должна соответственно оплачиваться». Тут не надо кокетничать. Ниже моей ставки я могу согласиться работать, только если снимает режиссер-дебютант, а роль такая, без которой я не смогу дальше жить».
47 Обращался за помощью к священнику. «У меня были периоды сомнений. Первый случился в 33 года – не потому, что я достиг возраста Христа, а потому, что попал в тупик, почувствовав неудовлетворенность и профессией, и личной жизнью. Наступила апатия. Даже физиология взбунтовалась – вплоть до того, что
с постели не мог встать. Было так тяжело на душе, что я поехал в Оптину пустынь – сам бы не справился. Меня не пропускали, я перелез через ограду и пробился к старцу – отцу Илию. Мы долго говорили, и в конце он сказал: доверяй своему сердцу. Уехал я от него с покоем внутри».
48 Крестился в 19 лет. «Я рос в нерелигиозной семье. Уже будучи в Москве, в 19 лет я крестился вместе с моей мамой и сестрой. Так получилось, что я сам пришел к этому, а через меня – невольно и ненасильно – и моя семья».
49 Удивляется поведению русских за границей. «В середине 90-х годов происходило открытие новой России, был огромный интерес к нам, русским. Все думали, что мы не просто отказались от коммунизма, а готовы к чему-то новому, какому-то эксперименту. На нас смотрели как на вырвавшихся на волю людей. Теперь они очень напуганы тем, что русские оказались самыми богатыми в мире. Кроме того, русские, отдыхающие за границей, это же очень страшно, иногда такие свиные рыла попадаются! Помню, как в зоопарке на Канарах, где почти ручные животные и птицы чувствуют себя в полной безопасности, русский мальчик гонялся за павлином. И как папа хохотал: «Догони! Догони его!»
50 Уважает инициативных людей. «Солженицын писал: «С гнилым дуплом дерево не стоит». Наше гнилое дупло – отношение к людям и ноль инициативы. За десять лет стабильной жизни люди привыкли к одному: быстро заработать деньги, не поднимая при этом задницы. Наша страна, захлебнувшаяся своей нефтью, обречена на гибель, если мы, пусть даже комариными укусами, сами не высосем из себя эту грязь».
51 Наслаждается плаванием.
«Я очень люблю побарахтаться в удовольствие. Научился плавать очень легко, еще в детстве – даже не помню, как это произошло. Мне кажется, это так же естественно, как ходить. Поэтому меня очень удивляет, что Табаков не умеет плавать. Я не понимаю, как можно было за всю жизнь не научиться, упустить такое счастье, удовольствие! Но зато он многое другое умеет».
52 Не считает себя звездой. «Я никогда особенно не заблуждался насчет своей популярности. Да, в метро или где-нибудь на рынке в Саратове на меня пальцами показывают, но разве это популярность? Сегодня достичь прежних масштабов народной любви невозможно. Звезды были раньше, а сейчас есть просто известные артисты. Эра повсеместного узнавания актеров закончилась с Александром Абдуловым. Это последний народный герой».
53 Не снимается в рекламе. «Телереклама – это не для меня. Деньги заканчиваются, а позор остается. Это Раневская сказала, не я. Только ради денег делать ничего не стану. И известности ради».
54 Любит детей. «Мне нравится играть с детьми сестры. Их трое, и у каждого виден не просто характер, а даже судьба. Я волнуюсь, что Тимофей, например, очень открытый человек, я начинаю прогнозировать его жизненный путь. Но лучше этого не делать, изменить же невозможно: это урок бесконечности жизни».
55 Представляет себя на пенсии. «У меня есть несколько вариантов. Например, открою в Баварии актерские курсы системы Станиславского. Это спокойная бюргерская пенсия: сидишь с собачкой в летнем кафе, мимо люди прогуливаются... Есть другой план: в нем я похож на Олега Павловича Табакова, которому 76 лет, и он одновременно строит, ставит, играет, руководит. Одна идея рождает другую, и так без конца…».
ИРИНА МИНКО
По материалам журнала Viva!Биография
